Не для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется.
Там сердце девичье забьется
С восторгом чувств – не для меня
И сердце девичье забьется
С восторгом чувств – не для меня

Не для меня цветут сады,
В долине роща расцветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня журчат ручьи
Текут алмазными струями,
Там дева с черными бровями,
Она растет не для меня.

Не для меня цветут цветы,
Распустит роза цвет душистый
Сорвешь цветок, а он завянет
Такая жизнь не для меня.

Не для меня придет Пасха,
За стол родня вся соберется
“Христос Воскрес” – из уст польется –
Такая жизнь не для меня.

А для меня кусок свинца,
Он в тело белое вопьется
И слезы горькие прольются
Такая жизнь, брат, ждет меня.

НЕ ДЛЯ МЕНЯ РЕКИ ТЕКУТ
(Дальневсточная)

Не для меня реки текут,
Текут привольными ручьями,
Там дева с черными очами,
Но дева та не для меня.

Уж скоро зацветет наш сад,
Слетятся щебетуньи-птахи.
Сорвешь цветок – ай-ой, не пахнет,
Такую жизнь тащи назад.

Не для меня придет весна,
Родные в храме соберутся,
«Христос воскресе» пропоют,
Но Пасха та не для меня.

Но для меня придет борьба,
Умчусь я в степи Приамурья,
Сражусь там с бандой большевистской,
Там пуля ждет давно меня.

Белогвардейский (либо просто антибольшевистский) дальневосточный вариант народной песни «Не для меня придет весна», которая восходит к одноименному романсу А. Гадалина и была особенно популярной на Дону.

Данных об авторе или о воинских частях, где этот вариант зародился, нет. Возможно, это была казачья песня.

НЕ ДЛЯ МЕНЯ ПРИДЕТ ВЕСНА

Слова и музыка А. Гадалина

Не для меня придет весна,
Не для меня песнь разольется,
И сердце радостно забьется
В восторге чувств не для меня.

Не для меня река, шумя,
Брега родные омывает,
Плеск кротких волн душу ласкает:
Она течет не для меня.

Не для меня в стране родной
Семья вкруг Пасхи соберется,
«Христос воскрес» - из уст польется,
День Пасхи, нет, не для меня.

Не для меня луна, блеща,
Родную рощу осребряет,
И соловей ее встречает:
Он будет петь не для меня.

Но для меня придет весна,
Я поплыву к брегам абхазским,
Сражусь с народом я тогда,
Там пуля ждет давно меня.

ВАРИАНТЫ (5)

1. Не для меня

Не для меня весна придет,
Не для меня Дон разольется,
А сердце жалобно забьется
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня луна взойдет,
В лесу тропинки освещает,
А соловей, весну встречая,
Он будет петь не для меня.

Не для меня ручьи бегут,
Бегут алмазными струями,
А дева с черными бровями,
Она растет не для меня.

Не для меня церковный звон,
В кругу родня вся соберется,
Вино по рюмочкам польется,
День Пасхи – он не для меня.

Не для меня цветы цветут,
Распустят розы цвет душистый,
Сорвешь цветок, а он завянет,
Такая жизнь, брат, для меня.

А для меня народный суд,
Осудят сроком на три года,
Возьмет конвой меня жестокий
И поведет меня да в тюрьму.

А из тюрьмы сошлют в Сибирь,
Сошлют на дальнюю сторонку,
Сольют с народом арестантским,
В побеге пуля ждет меня.

И так пройдут мои года,
В разлуке с милою семьею,
С семьей я больше не увижусь,
Родных не встречу никогда.

Не для меня…

2. Не для меня

Не для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется,
А сердце жалобно забьется
Восторгом чувств не для меня.

Не для меня ручьи журчат,
Текут алмазными струями,
И дева с черными очами,
Она живет не для меня.

Не для меня луна взойдет,
Зелену рощу освещая,
И соловей, весну встречая,
Он будет петь не для меня.

А для меня лишь царский суд,
На долгий срок меня осудит,
Возьмет меня конвой жестокий
И поведет меня в тюрьму.

А из тюрьмы в дальний этап,
Угонят в дальнюю сторонку,
Сойдусь с конвоем азиатским,
Там пуля ждет давно меня.

3. Не для меня

Ай, не для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется,
И сердце девичье забьется
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня цветут сады,
В долине роща зацветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня текут ручьи,
Текут алмазными струями,
Там дева с черными бровями,
Она растет не для меня.

Не для меня придет Пасха,
За стол родня вся соберется,
Вино по рюмочкам польется,
Но праздник будет без меня.

А для меня – кусок свинца,
Он в тело белое вопьется,
И слезы горькие прольются:
Судьба такая у меня.

4. Не для меня

Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся,
Там сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для меня.

Не для меня цветут сады,
В долине роща расцветает,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня журчат ручьи,
Текут алмазными струями,
Там дева с чёрными бровями,
Она растет не для меня.

Не для меня придёт Пасха,
За стол родня вся соберётся,
"Христос воскрес" из уст польётся,*
Пасхальный день не для меня.

Не для меня цветут цветы,
Распустит роза цвет душистый.
Сорвешь цветок, а он запахнет.
Такая жизнь не для меня.

А для меня кусок свинца,
Он в тело белое вопьётся,
И слезы горькие прольются.
Такая жизнь, брат, ждёт меня.
__________________
Две последние строчки куплетов повторяются.
* Вариант:
Вино по рюмочкам польётся...

5. Не для меня

Не для меня придет весна,
Не для меня Дон разольется,
И сердце трепетно забьется
С восторгом чувств не для меня.

Не для меня взойдет луна,
Зелены рощи освещая,
Там соловей весну встречает,
Он будет петь не для меня.

Не для меня текут ручьи,
Текут аллейными струями,
А дева с черными косами,
Она идет не для меня.

Не для меня цветут цветы,
Распустит роза цвет душистый,
Сорвешь цветок, а он запахнет -
Такая жизнь не для меня.

А для меня народный суд,
Осудит сроком на три года,
Возьмет конвой меня жестокий
И прямо отведет в тюрьму.

А для меня одна тюрьма,
Угонят в дальнюю сторонку,
Сойдусь с конвоем азиатским -
Там пуля ждет давно меня!

Стихотворение «Не для меня» впервые было опубликовано в журнале «Библиотека для чтения» №33 за 1838-39 годы в таком виде:

Не для меня придет весна,

Не для меня Буг разойдется,

И сердце радостно забьется

В восторге чувств не для меня!

Не для меня, красой цветя,

Алина встретит в поле лето;

Не слышать мне ее привета,

Она вздохнет – не для меня!

Не для меня реки струя

Брега родные омывает,

Плеск кротких волн других смущает;

Она течет – не для меня!

Не для меня луна, блестя,

Родную рощу осребряет;

И соловей, что май встречает,

Там будет петь – не для меня!

Не для меня дни бытия

Текут алмазными струями,

И дева с черными очами

Живет, увы, не для меня!

Не для меня весной родня

В кругу домашнем соберется,

Христос воскрес! – из уст польется

В день Пасхи там – не для меня!

Не для меня придет весна!

Я поплыву к брегам абхазским,

Сражусь с народом закавказским…

Там пуля ждет давно меня!

Владимир Скунцев

http://www.youtube.com/watch?v=WgFV3PO1fOI

Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали.
Товарищ, мы едем далеко,
Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,
И Красное Море шумит,
А берег и мрачен и тесен,
Как вспомнишь, так сердце болит.

На баке уж восемь пробило,
Товарища надо сменить.
По трапу едва он спустился,
Механик кричит: “Шевелись!”

Товарищ, я вахты не в силах стоять -
Сказал кочегар кочегару,
Огни в моих топках совсем не горят,
В котлах не сдержать мне уж пару.

Пойди заяви ты, что я заболел
И вахту не кончив бросаю,
Весь потом истек, от жары изнемог,
Работать нет сил - умираю.

Товарищ ушел… Он лопату схватил,
Собравши последние силы,
Дверь топки привычным толчком отворил
И пламя его озарило:

Лицо его, плечи, открытую грудь,
И пот, с них струившийся градом.
О, если бы мог кто туда заглянуть,
Назвал кочегарку бы адом!

Котлы паровые зловеще шумят,
От силы паров содрогаясь.
Как тысячи змей те пары же шипят,
Из труб кое-где прорываясь.

А он, изгибаясь пред жарким огнем,
Лопатой бросал ловко уголь.
Внизу было мрачно - луч солнца и днем
Не может проникнуть в тот угол.

Нет ветра сегодня, нет мочи стоять,
Согрелась вода, душно, жарко.
Термометр понялся аж на сорок пять,
Без воздуха вся кочегарка.

Окончив кидать, он напился воды,
Воды опресненной, нечистой.
С лица его падал пот, сажи следы,
Услышал он речь машиниста:

Ты вахты не кончил - не смеешь бросать,
Механик тобой недоволен,
Ты к доктору должен пойти и сказать -
Лекарство он даст, если болен.

За поручни слабо хватаясь рукой
По трапу он вверх подымался,
Идти за лекарством в приемный покой
Не мог, от жары задыхался.

На палубу вышел, сознанья уж нет,
В глазах его все помутилось,
Увидел на миг ослепительный свет,
Упал - сердце больше не билось.

К нему подбежали с холодной водой,
Стараясь привесть его в чувство.
Но доктор сказал, покачав головой:
Бессильно здесь наше искусство.

Всю ночь в лазарете покойный лежал,
В костюме матроса одетый.
В руках восковую свечу он держал,
Воск таял, жарою нагретый.

Проститься с товарищем утром пришли
Матросы, друзья кочегара
Последний подарок ему поднесли,
Колосник обгорелый и ржавый

К ногам привязали ему колосник
Простынкою труп обернули
Пришел корабельный священник-старик
И слезы у многих блеснули…

Был тих, неподвижен в тот миг океан,
Как зеркало воды блестели.
Явилось начальство, пришел капитан,
И “Вечную память” пропели.

Доску приподняли дрожащей рукой,
И в саване тело скользнуло.
В пучине глубокой безвестной морской
Навеки, плеснув, утонуло.

Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут - она зарыдает,
А волны бегут от винта за кормой
И след их вдали пропадает…

Не менее интересна история этой песни (в песенниках с 1907) - написана на стихи рулевого судна «Одесса» Федора Сидоровича Предтечи. Это стихотворение он сочинил в память о погибшем друге — кочегаре Василии Гончаренко (к сожалению авторство приписывается разным людям - возможно в первоначальный текст вносились изменения что не удивительно для всех любимых в народе песен). Мелодия - мелодия старых Одесских песен . Авторство уже не установить. В это время «Одесса» находилась в Красном море. В конце апреля 1906 г. судно вернулось в порт приписки — Одессу, и 1 мая — на маевке — песня была исполнена впервые и с того времени стала очень популярной. Бывший моряк рассказал, что весной 1906 года коммерческий пароход "Одесса" шел Красным морем. Стояла нестерпимая жара. Труднее всех приходилось кочегарам "преисподней". Молодой кочегар Василий Гончаренко, земляк и приятель Предтечи, с трудом поднялся на палубу. Боцман, увидев закопченного кочегара, закричал, что он пугает благородных пассажиров и прогнал кочегара обратно. Через некоторое время врач констатировал тепловой удар. Под впечатлением этой смерти Федор сочинил "Песню кочегара" - так назывался первый вариант песни.

Автор песни после возвращения в родной порт был списан на берег как бунтовщик. А песню запели на Черноморском и Балтийском флотах. Более 30 лет прослужил потом автор песни на флоте. В годы первой империалистической войны за революционную деятельность попал под трибунал, но был освобожден Февральской революцией.
Полный текст песни, написанный рукой автора, хранится сегодня в Херсонском краеведческом музее.

Раскинулось море широко,

И волны бушуют вдали,

Плывем мы, товарищ, далеко,

Подальше от нашей земли.

Не слышно на палубе песен,

Лишь Красное море шумит.

Про берег любимой Одессы,

Как вспомню, так сердце болит.

Товарищ, я вахты не в силах стоять.

Сказал кочегар кочегару.

Огни в моих топках совсем не горят,

В котлах не удержать мне пару.

Пойди, заяви, что я заболел,

Я вахты не кончил, бросаю.

Весь потом истек, от жары изнемог,

Работать нет сил, умираю.

Товарищ ушел, он лопату схватил,

Собрав все последние силы,

Привычным толчком дверь топки открыл,

И пламя его озарило,

Лицо его, руки, открытую грудь,

По ней пот, катившийся градом.

О, если б кто мог туда заглянуть,

Назвал кочегарку бы адом!

Он кончил бросать, напился воды,

Воды опресненной, нечистой.

С лица вытер пот и сажи следы,

Услышал он речь машиниста:

"Ты вахты не кончил, не должен бросать,

Механик тобой не доволен.

Ты доктору должен пойти заявить,

Лекарства он даст, если болен".

За поручни взялся он слабой рукой,

По трапу наверх он взбирался.

Идти за лекарством в приемный покой,

Не мог он идти, задыхался.

На палубу вышел, сознанья уж нет,

И все перед ним помутилось.

Увидел на миг ослепительный свет,

Упал, его сердце не билось.

К нему прибежали с холодной водой,

Старались привесть его в чувство.

Доктор матросам тихо сказал:

"Напрасно ваше искусство".

Его положили в приемный покой,

Надели матроску-рубашку.

Свечу на груди держал он рукой.

Положили с лентой фуражку.

В приемный покой проститься пришли.

Матросы, друзья-кочегары,

Последний подарок ему принесли -

Колосник горелый и старый.

К ногам прикрепили его хорошо,

И тело в саван завернули.

Пришел пароходный священник.

И слезы у многих блеснули.

Доску приподняли дрожащей рукой,

И тело в саване скользнуло,

В морскую пучину, на вечный покой,

Всплеснув, навек потонуло.

Напрасно старушка ждет сына домой,

Ей скажут, она зарыдает...

А волны морские бегут за кормой,

Бегут и вдали исчезают.