В 1893 году в станице Александро-Невской, в бедной казачьей семье родился Иван Антонович Кочубей. Жили Кочубеи трудно и голодно, в то время, как кубанская буржуазия обжиралась варениками, блядствовала и ведрами пила кровь беднейших слоев населения. С малолетства познал Иван, что такое эксплуататорский класс. Тогда же проявились его задатки большевика: острая реакция на социальную несправедливость, которая выражалась всеми доступными средствами. Запустит ли камнем в окно буржуйского дома или свернет шею гусаку зажиточной рожи. С началом Первой мировой войны Кочубей был призван в действующую армию, где попал в отряд есаула Шкуро, своего будущего противника. За храбрость, проявленную во время конных рейдов по германским тылам, молодой казак удостоился двух георгиевских крестов и медали. Свершившуюся в России революцию, о необходимости которой так долго говорили большевики, старший урядник Иван Кочубей принял всем сердцем, исстрадавшимся по правде и справедливости. К этому времени он уже твердо знал причины бед трудового народа и мог безошибочно определять своих врагов. Нашлись добрые люди, растолковали казаку, что к чему и кто во всем виноват. В 1918 году Кочубей появился в родной станице. На Кубани разгоралось пламя гражданской войны. Бывший урядник немедля собрал конный отряд бедноты и выступил с ним против Кубанского войскового правительства. Как пишет современник, с этого момента "не было в крае более популярной личности, чем Кочубей. Его знала Красная армия, знала белая армия, знало население Северного Кавказа. О нем ходили легенды, его боялись словно "чорта". Командовал Кочубей сначала сотней, затем полком, после 3-й Кубанской кавалерийской бригадой XI армии и наконец 2-й бригадой Особой кавдивизии XII армии. Воевал он успешно. Совершенно неграмотный, незнакомый с академическими тонкостями тактики и стратегии, но, по воспоминаниям очевидцев, "храбрый до безумства вояка", наделенный природной воинской смекалкой, Кочубей бил в хвост и гриву маститых полковников и генералов. Особенно часто доставалось от него конным сотням Шкуро. Отличался комбриг своенравным и крутым характером. Однажды в Екатеринодаре он вместе с бойцами остановил автомобиль, вытряхнул пассажиров: двух членов ревкома, начальника гарнизона, коменданта города, и со словами: "Зроду не катався на ахтанобили", поехал кататься. Разразился грандиозный скандал, комбригу грозил арест. Бесхитростный Кочубей, так до конца и не осознав, с чего это вдруг поднялся такой гвалт, обиженно сказал: "Вам жалко ахтанобиль - да я вам десять подарю, дай срок" и заплакал. Простили. Кстати, слово свое он сдержал: через месяц к екатеринодарскому исполкому кочубеевцы пригнали два автомобиля, отбитых у белых. Во время боев на линии Курсавка-Кисловодск- Благодарное бригада Кочубея выловила в тылах XI армии около двух тысяч дезертиров. Толпу отконвоировали к Горькому колодцу. Перед дезертирами выступил Кочубей, заявив, что сегодня же отгонит их к белым и бросит: "Хай воны вас провучат, як треба воюваты!". Подобное было равносильно смерти, поскольку обе стороны с пленными не церемонились. Перепуганные дезертиры пообещали искупить вину. Их раздели до исподнего, построили поротно, выдали на каждую роту по винтовке с десятком патронов и приказали взять станицу Орбельяновку, где держали оборону две сотни пластунов и три сотни кавалерии. Ночью с диким воем, довооружившиеся кольями и булыжниками, дезертиры ворвались на окраину станицы. Казаки "удивленные видом противника и его силами, поспешно отступили, оставив один пулемет, часть обозов, лошадей, винтовки". Славился тов. Кочубей и чутким отношением к классу имущих и их пособников: чувствовал эту публику за версту. Случалось, увидит сомнительного субчика, глянет на его нетрудовые руки, холеную морду и разом определит, кто это: "охвыцер", "шпык", "ентилигент" либо "бурьжуй". Тут гаду и амба! Там, где появлялась бригада Кочубея, торжествовала удивительная справедливость: имущество буржуев экспроприировалось в пользу неимущих, церкви, служители которых были замечены в провокационных действиях, поджигались, обывателей, сочувствующих мироедам, а также за тупость и чванство, пороли плетьми. Военспецы, засевшие в штабе XII армии, люто ненавидели легендарного комбрига, поскольку он считал их изменниками дела революции и неоднократно высказывал мнение о том, что было бы неплохо "заарестовать всю эту сволоту". В феврале 1919 года Кочубей был обвинен в партизанщине и анархии. За этим последовал приказ о разоружении бригады и аресте ее командира. 18 февраля к селению Промысловка, где находился Кочубей, выступил отряд пехоты, артиллерийская батарея и броневик. Утром из селения появилась кочубеевская кавалерия. Перед заслоном бригада остановилась, представителю штаба армии было заявлено, что "они против своих не пойдут, что они идут к Ленину и Троцкому жаловаться на то, что их продали". В ответ ударил пулеметно-артиллерийский огонь. Теряя убитых и раненых, бригада отхлынула обратно в Промысловку. Начался митинг. Мало кто понимал, что происходит. Ночью, вместе с женой и девятью бойцами, Кочубей ушел из селения и двинулся через безжизненные пески в направлении Святого Креста, где надеялся встретить части тов. Жлобы. Поход по зимней пустыне завершился трагически. Многие люди погибли, а сам Кочубей, заболевший тифом, его жена и несколько уцелевших бойцов попали в плен к белогвардейцам, которые выбили из Святого Креста красные части. Комендант города, генерал Чернозубов долго уговаривал Кочубея перейти на сторону белых. Сверкая стекляшками пенсне, витийствовал о воинском долге, присяге, заблудших казаках, зле революции и злобных большевиках. В ответ же услышал: "Ни, против своих я ны пиду, я сам большевик". 22 марта военно-полевой суд приговорил непримиримого борца против сытых и толстых, отважного воина революции Ивана Кочубея к смертной казни. В этот же день приговор был приведен в исполнение. Виктор Степанов